С вечера я была предупреждена, что Алена не намерена вставать до тех пор, пока к ней не придет осознание, что она выспалась. Учитывая то, во сколько мы легли предыдущей ночью, можно было смело предположить, что это не должно произойти раньше двенадцати как минимум, но я, как истинный турист, не могла допустить такую ужасную трату времени, и подорвалась около десяти утра. Смотря на мирно посапывающих Якова и Алену, я успокаивала себя тем, что у меня будет все время мира, чтобы выспаться, когда я приеду в Людвигсхафен.
Помпиду-пу!
Дом Якова находился буквально в двух минутах ходьбы от Центра Жоржа Помпиду, и я решила направиться туда. Как же я удивилась, когда увидела у входа… дада, толпу туристов! Ладно я, но что здесь делают все эти почтенные старики и старушки, мужчины и женщины и молодежь? Первого января в 11 утра??
Центр был еще закрыт, и мне пришлось минут 20 постоять в очереди, но зато когда двери открылись, мы все очень быстро оказались внутри. Вообще говоря, само здание имеет очень интересную конструкцию, и не даром является настолько знаменитым в Париже. В центре этом располагается не только музей, а также кинотеатр, библиотека, и наверняка еще что-то (так что у меня теплилась надежда, что хотя бы 50% людей пришло не на современное искусство глазеть, а скажем киношку посмотреть).
Я приобрела свой законный бесплатный билетик, махнула рукой на гардероб, у которого, конечно же, уже успела образоваться очередь, поднялась на самый верхний этаж, кажется седьмой, и опять ощутила небывалый душевный подъем=) Удивительно, но в Европе как-то проще относишься к тому, что можно, а что нельзя, поэтому я достала припасенную с утра грушу, и неспешно, с примесью наглой вальяжности откусывая по кусочку, обозревала просыпающийся Париж с высоты, благо все стены были стеклянные и позволяли видеть все вокруг. Как следует насладившись отрывающимся видом и вкусом парижской груши, я побрела соприкасаться с прекрасным.
Художник не может страдать в одиночку
С первой выставки меня вернули, со второй тоже, объясняя это тем, что бесплатный билет не дает мне право на их посещение. Ну, не больно-то и надо, — оскорбилась я, и пошла на другой этаж. Там меня приняли с обворожительной улыбкой, и я добродушно простила всех злых людей на верхнем этаже.
Надо сказать, современное искусство внушило некие опасения по поводу душевного здоровья и адекватности людей, его создающих. Хоть бы название какое-нибудь специальное придумали, что ли… а то надо же — искусство!
Стоит шкаф, на некоторых полочках расставлена посуда, а перед ним валяется разнообразный мусор. Возможно, кто-то потратил кучу времени, раскладывая этот мусор в нужном порядке, но это же не повод называть такой бред искусством? Галерея какого-то автора. Да мои одноклассники на уроках рисовали куда более интересные вещи, честное слово. Некоторые залы вообще шокируют и вызывают разве что недоумение. Но справедливости ради стоит все-таки заметить, что и в этом психоделическом хаосе встречаются и такие произведения, которые действительно заставляют восхищаться фантазией и умениями создавших их людей.
***
Побродив по музею около двух часов, повидав Пикассо, Малевича, Шагала и др., я решила выяснить, чем занимается Алена. Как оказалось, все еще спит. Мы договорились встретиться через 20 минут у нашего дома, и я занялась изучением на карте мест, которые еще не успела посетить, благо их было более чем предостаточно.
Встретившись, мы пошли в наш любимый и уже почти родной, хоть и не раз обманутый, МакДоналдс. Опять перед этим купили по блинчику на улице, и с удовольствием скушали их под petit-капуччино. Алена взбунтовалась и в какие-либо музеи идти отказалась, тем более что было уже около трех, а мы договорились с Яковом, что придем в пять за вещами. Я же решительно намеревалась успеть в музей Сальвадора Дали, поэтому мы опять разделились, договорившись встретиться в пять у Якова.
В самом сердце Парижа
Музей Дали располагался на Монмартре, и если честно, я не очень-то верила, что успею смотаться туда-обратно за два часа. В крайнем случае, Алена вроде была согласна собрать мои вещи сама (хотя, что там было собирать-то?).
Выбравшись из метро на нужной мне остановке, я поняла, что дело куда сложнее, чем мне казалось сначала — половина туристов, праздновавших новый год под Эйфелевой башней, явно решила погулять первого января по Монмартру. Я упорно прокладывала себе путь первые пять минут, пока выбиралась из метро на свежий воздух, но потом поняла, что не вынесу такого, и выбравшись из основного потока, свернула в соседнюю улочку. Сразу стало свободно и легко, и я бодро пошагала наверх.
Наверху опять пришлось влиться в толпу, так как других путей не было. Я бродила по узким безымянным улочкам, а вокруг кипела жизнь. Десятки кафешечек, сувенирных магазинчиков, и люди, повсюду люди. Художники, готовые тут же нарисовать твой портрет или просто рисующие парижские пейзажи. Причем можно встать и тут же наблюдать, как ровно и точно ложатся мазки, как небрежно лежит кисть в руке. Это была она – атмосфера Парижа, притягательная и увлекающая. Я купалась в ней, и это было потрясающе.
Я брежу, следовательно, я существую
Музей Дали уже отошел на второй план, но указатель и улица с нужным названием вернули меня к первоначальной цели. Как ни странно, очередь была весьма скромных размеров по парижским меркам, поэтому я, не задумываясь, встала в конец. Музей оказался небольшим, и я провела в нем не больше часа. Я ожидала увидеть как можно больше картин, но в основном были представлены скульптуры. Показывали какой-то ролик, где сам Дали увлеченно о чем-то говорил, однако понять, о чем именно, не представлялось возможным, так как никаких субтитров не было и в помине. А еще можно было купить пару-тройку произведений — мне особенно понравились таблички «цена по запросу». Ну да, зачем шокировать простых людей.
***
Выйдя из музея, я еще покружила по улочкам Монмартра, и стала спускаться вниз. Солнце уже село, и Эйфелева башня на фоне красного неба заставила повздыхать о красоте этого места еще минут десять. Телефон мой опять не работал, но я помнила, что в пять часов нужно быть у Якова, поэтому решила выдвигаться к метро. Добравшись до знакомого дома, позвонила Алене, которая обрадовала меня известием, что приходить нужно не в пять, а в шесть.
Я мысленно в сотый раз поблагодарила Якова за то, что его дом находится в самом центре Парижа, и пошла пешочком к площади Бастилии. Но то ли она оказалась дальше, чем я себе представляла, то ли сказался географический кретинизм, но до площади я так и не дошла. Зато по пути видела множество красивых зданий, переливающихся всеми цветами радуги, подсвеченных всеми возможными способами. Веселые и серьезные, открыто улыбающиеся и прячущие глаза, — в тот вечер я любила, кажется, всех людей мира. Погуляв и осознав наконец, что на площадь мне уже не попасть, я повернула назад.
На обратом пути зашла в супермаркет, и купила Якову в подарок коробку конфет и шоколадку. Не знаю, может быть не стоит судить только по одному супермаркету, но возникло ощущение, что в этом французы явно уступают немцам. Выбор конфет и сладостей был настолько бедненький, что я очень долго не могла решить, что же мне купить. В шесть мы постучались в его дверь, собрали все свои пожитки, поблагодарили его за все, заверили друг друга во взаимно-хорошем отношении, обменялись всеми любезностями, чмокнулись на прощание, и покинули эту маленькую квартирку.
***
Автобус наш уходил в 21.30 по местному времени, торопиться нам было некуда. Куда еще нам было податься? Конечно же, в МакДоналдс:) Забившись в уголок и тихонечко пожевывая блинчики, мы предавались лирическим настроениям, когда Алена внезапно вспомнила, что ее мама просила купить французский кофе. Единственный магазин, который мы знали в этом районе, был тот самый супермаркет с бедненьким выбором конфет. Не было никакой надежды, что там продают хороший кофе, но и других вариантов у нас тоже не было.
Кофе Алена все-таки купила, и мы решили, что пора ехать на вокзал. Понятное дело, оказались мы там довольно-таки рано. Как ни удивительно, съеденный за час до этого блинчик не произвел нужного эффекта, и я с нежностью вспоминала о кебабе. Но ничего лучше, чем опять пойти сидеть в МакДоналдс, нам в голову не пришло. Благо, он возвышался прямо напротив выхода из метро. Посидев там минут 40, и опять перекусив, мы пошли на поиски автобуса.
Хорошо, что пришли заранее, потому что веселый водитель отправил нас с посадки на check-in, и было бы не очень весело, если бы мы опоздали. К счастью, процедура не заняла много времени, очередь в пять человек уже давно перестала казаться нам очередью. Автобус стоял уже, по-видимому, давно, так как места для двоих не нашлось, и мы сели друг за другом. Каково же было наше удивление, когда через пять минут в автобус зашел наш знакомый, такой же студент по обмену, с которым мы так и не встретились в новогоднюю ночь, и уселся напротив нас. С ним был еще один парень, турок (как выяснилось позже, друг одного из «наших» турков). Водитель включил фильм, но он был на немецком, и мы конечно же мало что понимали. Так этот парень пошел к водителю, и попросил включить английские субтитры! Вроде бы, ничего особенного, но, черт возьми, так приятно. Первые полтора-два часа пути мы смотрели фильм, который оказался очень романтичным, и наши с Аленой стоны и попискивания веселили, кажется, пол-автобуса. Это казалось таким естественным — уезжая из Парижа, мы были просто переполнены любовью, нежностью, восторгом, сотней смешанных чувств, и этот фильм пришелся как нельзя кстати.
Послесловие
Уже потом, засыпая в притихшем, теплом и уютном автобусе, увозящем нас все дальше и дальше от Парижа, я думала об этом городе, таком странном и непредсказуемом. Париж оказался неоднозначным, сложным, запутанным, не всегда дружелюбным… Но его очарование способно в одно мгновение заставить вас влюбиться в этот город и простить ему все его выкрутасы. Нет, те чувства, которые я испытываю по отношению к этому городу сейчас, далеки от понятия «влюбленность». И тем не менее, неделя в Париже стала маленькой жизнью. А я еще… еще, мы обещали вернуться;)
